ГАЛЕРЕЯ СОВЕТСКОГО МИРА. Портрет и время

21 января – День Памяти В.И. Ленина – человека, который вошел в историю не только нашего государства, но и мира как крупнейший политический деятель ХХ века.

Восприятие личности Ленина отличается порой диаметрально, но совершенно очевидно, что он остаётся современен и сегодняшнему дню, поскольку споры могут вестись только вокруг актуальной фигуры, вокруг ее мыслей и идей, которые продолжают волновать человечество.

В.О. Ключевский предупреждал не судить о формах отдаленной от нас жизни по впечатлению, которое она на нас производит. «Не будет ли справедливее, человечнее и научнее, - писал историк, - брать во внимание при этом суждения и те чувства и соображения, с какими работали над этой жизнью ее строители».

21 января 1924 г. в 6 часов 50 минут вечера в подмосковной деревне Горки скоропостижно скончался Владимир Ильич Ленин.

В музейном собрании Ленинского мемориала хранится большой комплекс материалов, передающих атмосферу скорбных январских дней.

Среди них – посмертная маска и слепки кистей рук, снятые скульптором С.Д. Меркуровым через несколько часов после смерти Владимира Ильича, и посмертный портрет Ленина, вылепленный И.Д. Шадром.

На экстренном пленуме РКП (б), состоявшемся в ночь с 21 на 22 января, была создана Комиссия Президиума ЦИК СССР по организации похорон               В.И. Ленина.

23 января гроб с его телом был доставлен в Москву и установлен в Колонном зале Дома Союзов.

Для увековечения памяти В.И. Ленина Комиссия пригласила в Колонный зал художников и скульпторов, которые в течение четырех дней рисовали и лепили Ленина с натуры. В траурные дни здесь работали 25 мастеров изобразительного искусства, в том числе Иван Дмитриевич Шадр.

Сохранились взволнованные записи Шадра, посвященные этим дням. Они являются документом, раскрывающим чувства художника, и в то же время, ярко характеризуют его сознательное стремление передать в посмертном портрете не только черты умершего, но и через их отображение раскрыть образ живой творческой личности вождя. «При жизни Ленина мне не удалось встретиться с ним. Я увидел Ленина впервые в Колонном зале Дома Союзов – в гробу!» Он очень волновался: угнетало «сознание необычайной профессиональной ответственности перед пролетариатом всего мира, перед историей, казавшейся неизбежностью исчезновения навсегда физического внешнего облика, перед опасностью искажения формы в слепке, который послужит предметом для анализа при изучении Ленинианы в будущем». «Вот мой служебный пропуск! Я храню его как драгоценную память. Это он приблизил меня к Ленину, вплотную, лицом к лицу! Я вошел в белоснежный Колонный зал. Хрустальные люстры, затянутые траурной кисеёй, поблескивали, как слезы, собранные в прозрачные мешки. Склоненные красные знамена.

Беспрерывная тягучая людская лавина льется как из вулкана. Угрюмо… молча. Только тяжелая поступь тысячи ног ритмично и глухо отбивает шаги, сливаясь с печальными плывущими звуками 6-й симфонии. А по середине зала… На высоком постаменте, окруженном почетным караулом, в красном гробу, утопающий в цветах и венках, величаво покоится, он!»

Растерянный, взволнованный Шадр старается собрать всю свою энергию, всю волю. Ему было понятно, что работать придется в особо трудных условиях. Под трагическую музыку оркестра, среди толпы народа. Тысячи людей пройдут мимо него – и каждый придирчиво взглянет, обеспокоенно, ревниво сравнивая слепок с лежащим в гробу.

«Стоя в отдалении, я оцепенел, - писал впоследствии художник, - на меня в первую минуту напал панический страх. Смутно помню, как мимо меня пронесли мою глину, ведро с водой, станок для лепки, поставили рядом с гробом. Лепить в то время, когда сохранение тела еще не было известно. Лепить перед историей, когда моя работа явится, может быть, единственным документом для изучения портрета Ленина». Он внимательно вглядывался в лицо Ленина, в его голову.

«Случайный прожектор на мгновение очень резко осветил голову Ленина. Отчетливо обозначились рельефы ленинского мудрого черепа, значительно превосходящего по красоте форму головы Сократа».

Шадр лепит голову в натуральную величину, не давая места фантазии, под строгим самоконтролем. «Обласканная руками глина» послушно подчиняется его воле. Он создаёт не слепок с мертвого лица, не посмертную маску, механически отражающую черты заданного лица. Известно, как он был недоволен маской, сделанной с Ленина С. Меркуровым: «Маска, снятая механически, несмотря на всю свою точность, лжет. Она отражает предсмертную агонию, но не подлинное лицо человека».

Шадр лепит портрет. Голову как бы заснувшего, голову, еще сохранившую силу жизни, с энергичным профилем, с ясным и широким лбом мыслителя.

Это не эскиз, а эстетически законченное произведение искусства, в котором выделено главное в образе Ленина.

«Был момент, мне показалось, что я закончил работу. Разогнул усталую от напряжения спину и шею, запрокинул голову: нет, не готово! Взялся опять. Еще через несколько минут опять посмотрел на модель: вот теперь готово! Оказалось, я потерял представление о времени – работал сорок шесть часов подряд!».

Несмотря на кратковременность сроков, Шадр придал характер композиционной построенности своей работе. Сдержанная, крепкая и вместе с тем выразительная лепка, уверенно и точно выделяющая главное, характерное в структуре лица и головы, много способствует той силе выражения, той монументальной значительности образа, которые являются характерной особенностью этого произведения.

Впоследствии Шадр рассказывал, что за эти часы так много пережил и перечувствовал как художник и как гражданин, как едва ли переживал и передумывал до сих пор за всю жизнь.

Художественные достоинства и историческая значимость работ С. Меркурова и И. Шадра были признаны людьми, пережившими прощание с В.И. Лениным.

В. Костягина